Цветные бусы мечтаний - Страница 39

Он не знал, что и думать. Последнее, что Эм Джи помнил, это взрыв боли в боку, к которому прикоснулась проклятая кочерга. И пепельно-серое лицо потрясенной Кэтлин, сделавшей это. Затем последовал калейдоскоп обрывков старых снов и старых воспоминаний, переплетавшихся в одурманенном мозгу.

Он помнил тихий голос и нежные пальцы на своей щеке. Но забытье было слишком глубоким, чтобы ответить…

Кэтлин, хрупкая, нежная Кэтлин с железной волей на себе вытащила его из-под пуль убийц и все время, пока они угоняли одну машину за другой и прорывались сквозь оцепления, помогала держаться ему на ногах. Кэтлин, и не подозревавшая о своем мужестве. С огромными тревожными глазами и острым как бритва язычком. Его голова покоилась на груди девушки, от которой он никак не мог ожидать помощи.

Он хотел удивить ее. Убедить, что Майкл Джордж Тобин не хлюпик, что пули от него отскакивают, как от стенки горох. Что он супермен, жующий железные опилки и выплевывающий гвозди. Он собирался открыть глаза, улыбнуться и сказать что-нибудь остроумное.

Однако тело ему не подчинилось.

Глаза словно залепили пластилином. Во рту пересохло. Горло забила наждачная бумага. Руки и ноги отказывались ему повиноваться. Наконец ему удалось открыть глаза, когда они понемногу привыкли к свету, включился мозг.

Она спала сидя. Голова запрокинулась на подушки, подложенные под спину, волосы ниспадали, как занавес, сотканный из золотых нитей, кожа молочно белела. Было заметно, что она плакала. Глаза опухли от слез, на лице застыла тревога. Девушка крепко обнимала его, как будто боялась, что Тобин исчезнет, настоит ей только разжать руки. Эм Джи чувствовал силу ее объятий, тепло ее ног и восхитительный изгиб ее живота, к которому прижималось его бедро. И страстное желание не двигаться наполнило все его существо.

Желание никогда не отрывать взгляда от ее лица, никогда не забывать о страхе в ее глазах, терпении, заботе и поддержке, которыми она так щедро одарила его.

Эм Джи прекрасно понимал, что все его надежды напрасны, что она оказалась рядом только из жалости. Что ж, ему все равно. Дареному коню в зубы не смотрят.

Как будто уловив его мысли, Кэтлин открыла невероятно голубые глаза и нахмурилась, увидев, что ее рассматривают. — Эм Джи? А кто же еще, хотел сказать он, но на это не было сил. Он оказался способен только на слабую усмешку.

Это не успокоило ее. Вместо того чтобы тоже улыбнуться, она еще больше забеспокоилась, хотя это казалось невозможным. И слегка пошевелилась, чем причинила ему невыносимую боль. Эм Джи не мог произнести ни слова, его хватило лишь на стон.

Ее поднятая рука тут же замерла, а другая все еще продолжала крепко обнимать его. Девушка хотела что-то сказать, но тоже не смогла вымолвить ни слова. Язык ее не слушался. Наконец Кэтлин положила прохладную руку ему на лоб, и Эм Джи едва не лишился чувств.

— Боже мой, — сказала она, нахмурившись и широко раскрыв глаза. — Лоб ужасно горячий!

— Нормальный…

Наверное, первое слово, которое Тобину удалось вытолкнуть из пересохшего горла, открыло дорогу другим. Сначала он напугал ее до смерти, а потом рассердил, хотя совсем не хотел этого.

— Пить!

— Пить? — переспросила она, разозлившись по-настоящему. — Мы выпили все накануне.

На сей раз ему удалось-таки улыбнуться.

— Просто воды.

Кэтлин облегченно вздохнула. Хотя, чтобы выполнить его просьбу, ей пришлось бы подняться. А Эм Джи этого совершенно не хотелось. И не только потому, что он наконец-то обрел лучшее в мире ложе. Он оберегал себя от лишних толчков.

Но Кэтлин даже не двинулась с места. По крайней мере, не встала с кровати. Просто перегнулась через край и достала стакан с какой-то жидкостью. И улыбнулась. Эм Джи согласился бы лежать так всю жизнь. Лежать, видеть ее улыбку и умереть счастливым человеком. Ради этого он готов был смириться с парой приступов головной боли.

— Я знала, что рано или поздно вам понадобится аспирин, — сказала она. — Больно, да?

Бесполезно было отрицать очевидное.

— Ох, да…

Она чуть-чуть приподняла ему голову и поднесла к губам стакан. Теперь дело было за ним. Он залпом выпил содержимое.

Затем Тобин попытался оценить тяжесть своего состояния. Сильное кровотечение, контузия и инородное тело внутри, под пятым ребром. Его лихорадило, мучила жажда — классические симптомы потери крови и упадка сил. Тошнота и что-то неладное с головой. Если попробовать подняться, она наверняка будет кружиться. Состояние неприятное, но для жизни опасности не представляет. Рана на голове — просто царапина. Пуля, попавшая в грудь, очевидно, скользнула по ребрам и не задела плевру: дышал он свободно. Все это означало, что ему, сукиному сыну, опять крупно повезло. Не совсем здоров, но жив. Через несколько дней все заживет.

Смочив пересохшее горло, он почувствовал себя значительно лучше.

— Уже наступило завтра? — спросил он, прикрыв глаза: дневной свет был слишком резким для него.

— Ну если только я не проспала целые сутки, — заявила девушка. — Но судя по тому, как мне паршиво, могу вас заверить, что за это время похмелье пройти не успело.

Эм Джи снова открыл глаза. Теперь на его лице читалась досада, смешанная с беспокойством.

— Похмелье? — осторожно переспросил он. — И что же вы делали? Я плохо помню, что было вчера вечером.

Она скорчила сердитую гримасу.

— Боролась с вами. Пила виски, чтобы набраться храбрости и…

— …Совершить свое грязное дело, — докончил он.

Она ответила слабой улыбкой.