Цветные бусы мечтаний - Страница 24

Волосы у нее были намного длиннее и пышнее, чем думали те, кто видел ее каждый день. Она никому не показывалась в таком виде с тех пор, как ее отец сказал, какие они у нее чудесные и что это ее лучшее украшение. Сомнительный комплимент для взрослой женщины, но для девочки, которая всегда была слишком маленькой, слишком худенькой, слишком тихой, не было слов милее. Со светлой печалью она вспоминала, что после этого признания отец не прожил и месяца.

Кэтлин хранила это знание про себя. Для всех остальных она носила пучок, иногда заплетала косу и укладывала ее на затылке. Строго, скромно, аккуратно. Только оставшись одна, она позволяла себе распустить волосы, красотой которых отец так и не успел налюбоваться.

Вот только расчесывать их было трудно, а возня со шпильками превращалась в настоящее мучение.

Итак, Кэтлин вышла из ванной, продолжая вытирать волосы.

— Надеюсь, я не…

Но тут же умолкла. Рука с полотенцем опустилась. Влажные волосы рассыпались по обнаженным плечам, но она даже не ощутила их прохладного прикосновения к коже. Сентиментальные воспоминания об отце и его маленькой дочери разом улетучились. Несколько минут тому назад она, взывая к разуму, пыталась подавить в себе опасное влечение к Эм Джи, теперь это было уже невозможно…

Он спал. Раскинувшись в кресле, держа в пальцах догорающую сигарету, склонив голову набок и вытянув босые ноги. Он успел сбросить куртку и остался в старой черной тенниске и джинсах. Удивительно мужественный и такой уязвимый. Гладкие, рельефные мышцы и великоватая одежда, которая когда-то была ему, наверное, впору. Спутанные, взъерошенные волосы и тонкие морщинки на по-своему красивом лице…

Кэтлин поняла все. Измученный до предела, Эм Джи не сумел ее дождаться. Она видела сильное тренированное тело, дотоле скрытое под грязными лохмотьями, и краешек татуировки под левым рукавом майки. Видела силу, безрассудство и неизъяснимую чувственность. Но как бы теперь ни стремилась Кэтлин хоть немного вкусить от колдовского безумия Эм Джи, она в то же время жалела его.

Девушка боролась с желанием пригладить ему волосы, убаюкать в своих объятиях, хотя бы на время защитить его от врагов и от изматывающего долга. Скомкав полотенце, она прижала его ко рту и заморгала, снова борясь с подступившими к глазам слезами.

Будь он проклят. Будьте прокляты его улыбка, его благородство и чувство чести. Будьте прокляты его гипнотические аквамариновые глаза и злые шутки. Ей было бы легче, если бы она оказалась в руках другого злоумышленника, обыкновенного злодея-похитителя. Безопаснее. Вдали от страстей, овладевших ее душой.

И в который уже раз за последние сутки она подумала, что должна разорвать цепь, приковывающую ее к М. Дж. Тобину.

Шагнув вперед, Кэтлин вынула у него из пальцев сигарету и ткнула ее в стоявшую на столе маленькую пепельницу, где уже валялись четыре окурка.

— Эм Джи, — позвала она, не подходя ближе и не притрагиваясь к нему. — Проснитесь, или вы дорого заплатите за это…

Никакой реакции. Он крепко спал, грудь его мерно вздымалась, а темные ресницы спокойно лежали на впалых щеках. Кэтлин еле удерживалась, чтобы не погладить его по лицу, не ощутить тепло его тела и шелковистость волос, падающих на плечи.

Вместо этого она приблизилась и слегка шлепнула его по руке, как раз над татуировкой.

— Эй, вставайте! Если вы не проснетесь, то провалите свое первое похищение!

На этот раз его веки дрогнули. Казалось, они были налиты свинцом, потому что тут же снова опустились. Он пробормотал что-то неразборчивое и поудобнее устроился в кресле.

Кэтлин подбоченилась.

— Ну что ж, черт возьми, придется действовать по-другому!

Не тратя времени на раздумья о том, что глупо тащить в кровать взрослого мужчину фунтов на пятьдесят тяжелее себя, она бросила полотенце на пол и прикинула, как лучше справиться с этим нелегким делом. Забавно, но ей и в голову не пришло бежать, хотя в данной ситуации это было бы благоразумнее всего.

Однако тут Кэтлин столкнулась с серьезным препятствием. Если бы она наклонилась, взяла Эм Джи под мышки и рванула его вверх, то неминуемо прижалась бы грудью к его мускулистой груди, не говоря обо всем остальном. Если бы она зашла со спины и постаралась вытолкнуть его из кресла, то зарылась бы носом в его густые, мягкие волосы… Но помня о своих внутренних запретах, девушка инстинктивно отпрянула и отступила к окну. Она смотрела сверху вниз на запрокинутое, беззащитное лицо Эм Джи. Его длинная, сильная шея вызывала нестерпимое желание прикоснуться к ней кончиками пальцев. При виде краешка синеватой татуировки, украшавшей бицепс Тобина, ей захотелось приподнять рукав и как следует рассмотреть изображение.

Нельзя. Вот единственное слово, которое пришло Кэтлин на ум при мысли о связи с М. Дж. Тобином. Под страхом смертной казни. И все же он выглядел ужасно соблазнительным, несмотря на то, что спал мертвым сном и был безобиден, как младенец.

Безобиден?! Да пролежи Майкл Джордж Тобин хоть шесть дней при смерти, он и тогда был бы чудовищно опасным, подумалось ей.

И все же она должна была уложить его в постель. Учитывая то, что он уже вынес, и то, что ему предстоит свершить завтра, Эм Джи просто нельзя было оставлять в этом ужасном кресле, напоминающем орудие пытки испанской инквизиции.

Кэтлин решила применить новый способ. Она обошла кресло спереди и опустилась на корточки, положив руки на колени и подняв лицо вверх. Сердце ее бешено заколотилось от слабого запаха мускуса…